Статья рассказывает о влиятельной семье Ирины и Феликса Юсуповых, а также об их дочери Ирине Феликсовне Юсуповой (в замужестве Шереметевой). О жизни Ирины Феликсовны сохранилось очень мало информации, но чтобы понять, каким она была человеком, важно узнать о жизни ее родных. Со стороны матери родными были император и императрица из рода Романовых, а со стороны отца - знаменитые князья Юсуповы.
Ирина Шереметева
Ирина Феликсовна Юсупова (в замужестве Шереметева) родилась в Питере, во дворце, на 21 марта 1915 года. Она была единственным ребенком в семье Ирины Юсуповой и князя Феликса Феликсовича и приходилась внучкой
При крещении принимали на руки Ирину двоюродный дедушка Николай II и прабабушка Мария Федоровна, которая в свое время крестила и ее мать.
До девяти лет ее воспитанием занималась бабушка Зинаида Николаевна. В 1919 году родители забрали Ирину в эмиграцию. Как и ее родственников, линейный корабль с звучным названием "Мальборо" увез Ирину далеко от дома, в Великобританию.
Николай Дмитриевич Шереметев был представителем еще одного знаменитого русского рода во Франции. Обе эти знаменитые семьи к тому времени уже потеряли свои богатства.
19 июня 1938 года Ирина Феликсовна Юсупова вышла замуж за графа Шереметева. Его сестра была замужем за племянником королевы Италии. Шереметева Ирина Феликсовна изменила привычной Франции и уехала с мужем в Италию.
Дети, внуки, правнуки
После свадьбы Шереметевы стали жить в Риме. 1 марта 1942 года у них родилась дочь Ксения Николаевна Шереметева. Умерла Ирина Феликсовна во Франции, в Кормее, но похоронена на русском кладбище, рядом со своими родственниками и мужем. Ксении очень нравилось жить в Греции. По мужу ее фамилия - Сфири, поэтому фамилия Юсуповых исчезла со смертью Феликса.
У Ксении Сфири тоже только одна дочь - Татьяна Сфири. Они с матерью бывали в России, в стране, где их предки вершили историю. Ксения Сфири попросила, и ей по специальному указу президента выдали российский паспорт. В ней течет кровь Юсуповых по матери и Шереметевых по отцу. Ксения Николаевна Шереметева (Сфири) присутствовала на церемонии захоронения останков царской семьи. Она говорит о том, что хотела бы чаще бывать на родине предков, но жилья в России у нее нет, поэтому это очень проблематично.
Татьяна Сфири вышла замуж за Алексиса Джианноколопулоса. Но этот брак распался, и Татьяна связала свою жизнь с Антони Вамвакидисом, от которого родила двоих детей с разницей в два года. Родители дали им прекрасные имена. Марилия Вамвакидис родилась в 2004 году, а Жасмин-Ксения - в 2006-м. Сейчас они являются прямыми потомками рода Юсуповых и Шереметевых.
Императрица Мария Федоровна - властная прабабушка Ирины Феликсовны Юсуповой
Императрица Мария Федоровна - значимая фигура в истории династии Романовых. Она являлась женой Александра III, матерью Николая II. Родилась будущая императрица в Дании 26 ноября 1847 года. 11 июня 1866 года Мария становится женой Александра III, предпоследнего русского императора. У Марии Федоровны и Александра родилось 6 детей, что в то время было вполне нормально.
Мария Федоровна была очень деятельной женщиной - за ней часто оставалось последнее слово в семейных вопросах. В то время, когда жила императрица, атмосфера в царской семье была очень приятной, дружелюбной. Это большая редкость для двора, поскольку часто в царских семьях плетутся интриги. Муж очень любил свою супругу и глубоко ее уважал за политическую интуицию и природный ум. Супруги не любили расставаться, поэтому они в основном вместе появлялись на всех светских приемах, парадах, охоте. Если они были порознь, то свою любовь им удавалось поддерживать с помощью подробных писем.
Мария Федоровна была очень приветливой со всеми: и с представителями высшего общества, и с более простыми людьми. По ее манерам было сразу видно, что она царских кровей - так много величия в ней было, что это перекрывало ее маленький рост. Мария Федоровна знала обо всем в царском дворце, ее обаяние затрагивало абсолютно всех.
Когда старший сын Николай Александрович собирался жениться на немецкой принцессе, Мария Федоровна выступила против. Однако этот брак все равно состоялся. В 1914 году началась Первая мировая война. В то время императрица была в Дании. Узнав о начале военных действий, Мария Федоровна попыталась вернуться в Россию, но выбрала неудачный маршрут. Ее дорога пролегала через недружественный Берлин, где она столкнулась с грубым отношением. Поэтому императрица была вынуждена вернуться в Копенгаген, в свою родную Данию. Второй раз вдовствующая императрица решила возвращаться через Швецию и Финляндию. В Финляндии она была особенно тепло встречена людьми: в ее честь на железнодорожных станциях пели национальные гимны и рукоплескали. Это объясняется тем, что Мария Федоровна всегда отстаивала интересы финнов в правительственных сферах России.
Если в семье слово оставалось за императрицей, то в большую политику она вмешивалась нечасто. Однако она была против того, чтобы ее сын, Николай II, стал главнокомандующим, и не скрывала своего мнения от него. Также, когда в 1916 году Германия предложила сепаратный мир, Мария Федоровна категорически возражала и уведомила об этом своего сына в письме. Кроме этого она понимала, что Распутин может навредить государству, и часто предлагала выслать его.
Родители Ирины Феликсовны Юсуповой - Ирина Александровна и Феликс Феликсович
Ирина Юсупова, биография которой чрезвычайно интересна, была первой дочерью княгини Ксении и князя Александра Михайловича. Хотя она была из рода Романовых, в историю вошла как Юсупова. Она стала известной не только благодаря могущественным родителям. Эта женщина сделала свой неповторимый вклад в историю. Однако без истории ее родителей не было бы ее собственной истории, поэтому стоит упомянуть, кем были ее отец Александр Михайлович и мать Ксения Александровна.
Сразу надо сказать, что и отец, и мать Ирины принадлежали к правящей династии. Александр Михайлович, если посчитать, был двоюродным дядей Ксении, своей будущей супруги. Из-за этого молодым не сразу удалось получить согласие родителей на женитьбу. Императрица и император не одобрили этот брак. Ведь существовал негласный закон, переросший в правило, заставлявшее членов правящего рода заключать браки с членами других европейских правящих династий.
Ксения с первого взгляда влюбилась в Александра. Он часто бывал у них в Гатчине, потому что дружил с братьями Ксении. Рассказала о своих чувствах она только старшему брату Николаю. Сандро был человеком разносторонним. Любил рассуждать о военно-морском деле и авиации, а также много читал. Его знаменитая библиотека, к сожалению, была уничтожена во время беспорядков революции. Княгиня Ксения была натурой тонкой и интеллигентной. Она старалась разделять все увлечения мужа. За тринадцать лет брака у их четы родилось семеро детей, самой первой и единственной девочкой была Ирина.
К сожалению, чем дальше текло время, тем отношения между супругами все больше ухудшались. Муж изменял Ксении, а она привыкала к этой лжи и находила утешение в объятиях других мужчин. Более всех страдала от таких отношений в семье девочка Ирина.
Ирина Александровна Юсупова могла гордиться любовью своих родителей друг к другу. Несмотря на то что к старости они были разлучены, похоронены они в одном месте на юге Франции, где ее родители часто жили с 1906 года.
Таким образом, Ирина Юсупова - племянница императора Николая II, внучка Александра III и правнучка Николая I. Родилась она в Петергофе, 3 июля 1895 года. Об этом событии все были извещены Высочайшим указом, изданным втот же день. Через пятнадцать дней произошло ее крещение. Происходило действие в Александрии, в церкви неподалеку от дворца. Принимали на руки Ирину во время обряда сам император Николай II и бабушка-императрица. Девушка считалась одной из самых завидных невест своего времени в императорской России. Свои часто называли ее Ирэн из-за сильного влияния французской моды. Она не носила титул великой княжны, но называлась княжной императорской крови.
Росла она в любви своей бабушки, а родителям, как казалось, не было до нее никакого дела. Ее тетя Александра Федоровна также принимала активное участие в жизни девочки. Ее дочка Оля была лучшей подругой для Ирочки. Девочка обучалась различным языкам. Она учила немецкий, французский и английский. В доме говорили на всех этих языках, поэтому обучение проходило довольно легко. Много времени ребенок проводил за книгами и рисованием. Несмотря на разностороннее обучение, девочка росла слишком застенчивой. Это очень мешало в обычной жизни. По этикету прислуга не могла первой начинать разговор с хозяевами, поэтому ей приходилось ждать, когда же княжна преодолеет свою робость.
В девятнадцать лет Ирэн вышла замуж за Феликса Феликсовича Юсупова и стала княгиней Юсуповой, графиней Сумороковой-Эльстон. Этот молодой человек вел себя очень эпатажно. Всю молодость он гулял на широкую ногу, но когда встретил уже подросшую Ирину, он понял, что это тот самый человек, который ему нужен, князь остепенился. Хотя он и знал княжну с детства, сейчас перед ним открылся совершенно другой человек. Он красиво ухаживал, честно рассказывал о своих похождениях и обещал быть примерным мужем, чем и добился расположения княжны и ее любви на всю жизнь.
Он прославился как тот, кто убил Кроме политических интриг у Феликса имелись личные причины ненавидеть Распутина, ведь он советовал не отдавать в жены Феликсу Ирину. Для рода Юсуповых этот брак был шансом породниться с правящей семьей, а для Романовых - заполучить огромные деньги семьи Юсуповых.
Свадьба Юсуповых
Когда Александр Михайлович предложил выдать свою дочь замуж за Феликса, Юсуповы с удовольствием ответили согласием. После смерти Николая, своего старшего брата, князь Юсупов стал единовластным хозяином всего наследства рода. Родители хотели отменить свадьбу, когда до них дошли слухи о гомосексуальности Феликса. Однако свадьба прошла в 1914 году. Невеста не получила титул великой княгини, поэтому на ней не было пышного придворного платья, в котором выходили замуж невесты из рода Романовых до того.
На свадьбе собрался весь цвет империи. Император и императрица приехали из Царского Села. Собрались и все великие княжны: Мэри, Ольга, Татьяна и Анастасия. Все они дали свое благословение.
Семейная жизнь
Уже через год у молодой пары Юсуповых родился ребенок. В честь матери ее назвали Ирой. Отец девочки почувствовал ответственность перед семьей, и о нем стало ходить гораздо меньше слухов. Из легкомысленного юнца он превратился в мужа, увлекающегося политикой и рассуждавшего о будущем страны. В этот период империя испытывала различные волнения, в том числе были предпосылки к революции и недовольство в народе влиянием Распутина на правящую династию.
Всю жизнь Юсуповы прожили душа в душу. Хотя они были такими разными, всегда чувствовалась их поддержка друг другу. Говорят, что Ирина Юсупова растворилась в муже и дочери. Они всегда делали все сообща.
и Распутин
Князь Юсупов прославился в первую очередь как убийца Григория Ефимовича Распутина. Позднее он написал много воспоминаний и мемуаров о том времени, что в тяжелые дни не дало их семье скатиться до нищеты. Григорий был крестьянином, которому удалось добиться дружбы с императорской семьей. Жил он в Тобольской губернии, в селе Покровском. Его называли царским другом, целителем, прозорливцем и старцем. Кажется, что любили его только в царской семье, народ же считал его влияние на царя дурным, и образ его так и остался в истории негативным.
Огромное влияние Распутин оказывал на Александру Федоровну, так как пытался лечить царевича Алексея от гемофилии. Один раз его уже пытались убить, но старец остался жив после ранения в живот. Новый план убийства разработали Пуришкевич, Сухотин и Великий князь Дмитрий Павлович. Ночью 17 декабря 1916 года произошло убийство. Сведения о происшествии запутывали все: от самих заговорщиков до представителей власти. Первый выстрел сделал заманивший Распутина в подвал Феликс Юсупов, что происходило после этого, неясно.
Подальше от неприятностей
От серьезных последствий заговорщиков спас факт участия в этом деле князя Дмитрия. Он отправился в Персию. Пуришкевич подался на фронт, а Юсупов уехал в Курскую губернию. Ирина с дочерью на время, пока не улеглись сплетни, переехала в Крым. Из Крыма Юсуповы, как и многие аристократы, уплыли в 1919-м году на Мальту, а потом и в Париж. Они остались ни с чем после революции, но сохранили свои жизни.
Во Франции было много таких семей, по некоторым подсчетам - около трехсот. Юсуповы смогли вывезти из страны какие-то ценности, но продать их пришлось за бесценок. Различными ювелирными украшениями парижан уже было не удивить, ведь беженцы привезли с собой много ценностей. Однако продажа всего двух картин Рембрандта позволила Юсуповым купить дом. Вместе с ними в Булонском лесу поселились Зинаида Николаевна и Феликс-старший. В сложных, незнакомых условиях семья Юсуповых не только выжила, но и стала влиятельной и состоятельной. Феликс и Ирина открыли свой собственный дом моды и назвали его "ИРФЕ". Чтобы помочь эмигрантам найти работу, они на свои средства открыли агентство по трудоустройству.
Свой бизнес
Феликс взял на себя работу дизайнера и художника. Неповторимый вкус Ирины и ее энергичность сыграли большую роль в продвижении коллекций. Она сама демонстрировала платья от "ИРФЕ". Гости модного дома приходили не только за нарядами, но и посмотреть на легендарных хозяев дома. Полупрозрачные платья из шелка шокировали эротичностью и элегантностью. Вскоре от клиентов не было отбоя. Это позволило открыть еще три филиала модного дома "ИРФЕ" в других странах Европы. Даже при королевском дворе в Англии можно было встретить наряды, производимые Юсуповыми. Кризис того времени вскоре отнял у семьи большое количество богатых клиентов. Некоторое время марка духов "ИРФЕ", которую придумал Феликс, держала модный дом на плаву, но вскоре они были разорены, как и многие другие модные дома того времени.
После поражения в бизнесе Феликс Юсупов написал книгу воспоминаний, главным образом это были воспоминания об убийстве Распутина. Вырученные от продажи книг деньги обеспечили им достойную жизнь на протяжении некоторого времени. Дочь Распутина Матрена, жившая тоже во Франции, подала иск в суд, но проиграла. Несмотря на близость событий, американская компания сняла фильм о Григорие Распутине и его влиянии на императрицу. Юсуповы подали в суд, так как картина представляла Ирину в плохом свете. Суд они выиграли и получили более ста тысяч фунтов стерлингов компенсации. Эта сумма позволила не задумываться о деньгах вплоть до смерти, а жить в свое удовольствие и заниматься художественной деятельностью.
Феликс и Ирина Юсуповы писали картины акварелью и делали гравюры, заслужившие похвалу критиков. Также они коллекционировали различные предметы искусства, например книги и картины. Хотя у супругов была попытка уехать в Америку, они не смогли там остаться, ведь очень привыкли к Франции. Они были вместе вплоть до смерти. Феликс умер в 1967 году. Ирина Юсупова пережила его на несколько лет. Недалеко от Парижа находится русское кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Там были похоронены Зинаида Николаевна Юсупова, ее сын, невестка, внучка и ее муж.
В эмиграции
Русские эмигранты первой волны во Франции - это люди, которые уехали в Париж в начале двадцатого века. Некоторые из них, например Юсуповы и Романовы, оставили о себе прекрасную славу. Однако не всем повезло выбиться в люди за границей. Многие офицеры стали таксистами и рабочими на заводах по сбору автомобилей. Бывший парфюмер императорского дворца придумал знаменитый аромат «Шанель № 5». В русской консерватории преподавали такие гении, как Шаляпин и Гречанинов, а ректором был сам Рахманинов. Русские женщины стали лицами «Шанель» и «Шанталь», а также модного дома "Ланвэн".
К относятся и Бунин, и Тютчев, и Гоголь, и многие другие писатели и поэты. Русские деятели внесли немалый вклад в культурное наследие и до сих пор оказывают сильное влияние на различные грани искусства Франции. Во Франции жил один из известнейших философов современности - Бердяев. Недавно возродился модный дом "ИРФЕ", который раскрутили русские владельцы. Жан-Кристофор Майо воссоздал русский балет Сергея Дягилева в новой форме балета Монте-Карло. Но что-то и перестает «дышать» в русской форме и остается лишь тенью модной культуры.
В результате революционных событий в России в начале ХХ в. многие представители знатных аристократических семей были вынуждены бежать за рубеж. Многим из них в эмиграции удалось основать свое дело и прославить свои имена во всей Европе. В 1920-х гг. законодателями моды во Франции были знатные выходцы из России Ирина и Феликс Юсуповы
, основавшие Дом моды «IrFe» («Ирфе»). Наряды в роскошном аристократическом стиле пользовались большим спросом не только в Париже, но и в Берлине, и в Лондоне.
Княжна Ирина Романова была внучкой императора Александра III, а Феликс Юсупов принадлежал к древнему роду, одному из самых богатых в России. Их свадьба состоялась в 1914 г. Подвенечный наряд великой княжны Ирины Романовой был роскошным, на ней была хрустальная диадема с алмазами и фата из драгоценных кружев XVIII века – та самая, в которой Мария-Антуанетта венчалась с французским принцем Луи. Знакомые шептались о том, что эта вещь казненной королевы принесет несчастье новобрачным, но их союз и без этого вызывал у многих удивление – при дворе все знали о нетрадиционной ориентации Феликса Юсупова. Но Ирина никого не слушала – она любила своего избранника.
Судя по записям в «Мемуарах» Феликса, он тоже был искренне увлечен княжной: «В сравненье с новым переживанием все прежние мои увлеченья оказались убоги. Понял я гармонию истинного чувства. … Я рассказал ей всю жизнь свою. Нимало не шокированная, она встретила мой рассказ с редким пониманьем. Поняла, что именно противно мне в женской натуре и почему в общество мужчин тянуло меня более. Женские мелочность, беспринципность и непрямота отвращали ее точно так же. Ирина, единственная дочь, росла вместе с братьями и счастливо избегла сих неприятных качеств». Рядом с женой Феликс, которого многие считали гулякой и распутником, преобразился и остепенился.
В декабре 1916 г. Феликс Юсупов участвовал в убийстве Григория Распутина. Он избежал наказания, но семья вынуждена была уехать из Петербурга. А вскоре грянула революция, какое-то время Юсуповы жили в своем имении в Крыму, а в 1919 г. эмигрировали во Францию. В России Юсуповым пришлось оставить 5 дворцов, 14 доходных домов, 30 усадеб, 3 завода и рудники.
Первое время супруги Юсуповы жили безбедно, распродавая драгоценности, которые удалось вывезти из России. Но потом они так же, как и многие другие представители аристократических семей, были вынуждены искать дополнительные источники заработка. Ирина и Феликс решили открыть собственный Дом моды. В 1924 г. они осуществили планы и назвали свое детище по первым двум буквам своих имен – «Ирфе».
В 1925 г. во французских журналах появились первые отзывы об их моделях: «Оригинальность, рафинированность вкуса, тщательность работы и художественное видение цветов сразу поставили это скромное ателье в ранг больших домов моды». Европейских и американских клиенток привлекала возможность одеваться у внучки российского императора, многие приходили в «Ирфе» с единственной целью увидеть знаменитую супружескую чету. В мемуарах князь писал, что клиентки «приходили из любопытства и за экзотикой. Одна потребовала чаю из самовара. Другая, американка, захотела видеть князя, у которого, по слухам, глаза фосфоресцировали, как у хищника».
Весь персонал Дома моды состоял из русских эмигрантов, но никто их них не имел никакого представления об организации работы в модной индустрии. Высокая, стройная княжна Юсупова часто выступала в роли манекенщицы и сама демонстрировала модели Дома моды «Ирфе».
И тут наступила Великая депрессия, грянул кризис, и Юсуповы потеряли большую часть капиталов, вложенных в американские банки, и утратили богатую клиентуру из США. Бизнес стал убыточным, роскошный аристократический стиль «Ирфе» оказался многим не по карману, в моду входили простые и универсальные наряды от «Шанель». Юсуповым не хватало деловой хватки, и в 1931 г. было принято решение о ликвидации Дома моды «Ирфе» и его филиалов. В начале ХХI в. дом моды «Ирфе» был возрожден. В 2008 г. на Парижской неделе моды была представлена его первая коллекция после 80-летнего перерыва.
Говорят, всех членов этой семьи преследовали несчастья. . Опубликовано сб, 08/29/2015 - 22:12 пользователем russianinterest...
Ирина Александровна и графиня Е.Л. Камаровская
"11-числа я была второй раз у Ксении Александровны. Маха прямо провела меня к княжне Ирине Александровне. Это была высокая, очень худая девочка 15-ти лет. Обращали на себя внимание красивые глаза и правильные черты лица. Но, в общем, во всей ней чувствовался какой-то излом, что-то нездоровое; она страшно конфузилась, стеснялась, краснела. Однако, Махе и мне удалось втянуть ее в разговор об ее поездке в Италию, она показала мне многие гравюры и снимки с лучших картин. Она абсолютно не владела плавной, связной речью, запиналась, точно искала слова.
В первые дни я была прямо потрясена поведением Ирины Александровны. Имея инструкции Махи, я в первый же день за завтраком спросила ее, как она хочет провести два часа своего отдыха: хочет ли гулять в саду, кататься в экипаже, бегать на коньках. Мне показалось естественным исполнить ее желание в этом отношении. «Пойдемте гулять в сад» - получила я ответ. Оделись, вышли. Сад невелик, при дворце, весь, конечно, огорожен. Только что мы вошли в него, Ирина Алексанлровна бросилась вперед, встала лицом близко к дереву и начала точно что-то рассматривать. Удивленная этим, я подошла к ней и, ничего не видя, спросила, что это значит. «Я хочу так стоять и молчать», - угрюмо исподлобья ответила она мне. Я решила выдержать и, отойдя, стала медленно ходить по аллее, не теряя ее из виду. Так продолжалось час. Затем, подойдя к ней, я сказала: "Довольно, пойдемте домой" - и увела ее из сада.
Программа дня была следующая: с 8:30 до 12:30 - уроки, завтрак с родителями или братьями, прогулка, чай, два часа занятий преимущественно рисованием и музыкой, обед с родителями, приготовление уроков и в 10 часов - спать. Отличительной чертой Ирины Александровны была леность. Её нужно всегда тащить учить уроки, и, несмотря на то, что она была умная и способная девочка, в ней, отсутствовал стыд, самолюбие, любознательность. Она, так же как почти все они, была пропитана сознанием собственного превосходства над всеми, без всяких знаний, и чувствовалось, что никто никогда не говорил ей правды. Она держалась со мной волчонком, упрямым, злым.
Не раз она хотела вывести меня из себя, позлить, сделать неприятное. Неожиданно вскочит и крикнет: "Иду на минутку к papa или maman", - убежит куда-то, где мне нельзя появляться без специального вызова, и провалится на час-два. Позднее узнаю, что она сидела одна в ванной отца и читала какой-нибудь запрещенный ей английский роман.
Подумав несколько раз обо всем, что меня мучило в новом моем положении, я решила сделать последнюю попытку - поговорить с самой Ириной Александровной. Наша беседа продолжалась долго, больше двух часов. Вот, вкратце, что было сказано. Она молода, способна и, имея все блага земные, все возможности учиться, расти духовно, имея возможности интересно заполнить время, - она скучает, не знает, что делать, полна какими-то глупыми шалостями и капризами, дразня близких, не любя никого. На днях я переговорю с ее матерью и уезжаю в Москву. Она несколько раз менялась в лице и, когда я окончила, тихо сказала: "Прошу вас, не делайте этого. Я постараюсь измениться и буду вас слушаться."
Найдя ее прогулки скучными, я попросила Ксению Александровну позволить нам гулять по улицам, а в случае усталости брать извозчиков, на что получила согласие. И мы начали с ней гулять, делать мелкие, покупки, наслаждаться дивным видом набережной Невы и самой красавицей Невой.
Мать безалаберно давала ей деньги: вдруг даст ей 200 руб. и даже больше: Ирина Александровна сразу просила купить ей ее любимый земляничный торт в известной кондитерской Иванова и готова была уплетать его чуть ли не сразу. Я, разумеется, положила этому конец и стала давать ей ежемесячно 25 руб. c полным отчетом в расходах, чтобы приучить ее хоть к маленькому счету и экономии. Перед днями рождений и днями ангела в семье она стала покупать подарки, сама выбирая их. Однажды, обойдя магазины Гостинного двора, она увидела старушку с внучкой, которая что-то соображала, имею в виду три рубля. «Ты не можешь все купить – мало денег. – твердила бабушка – нужно отказаться от куклы и купить братцу книжку.» Лицо девочки вытягивалось… Я делала вид, что выбираю вещи, но украдкой наблюдала… Ирина Александровна быстро вынула 10 рублей золотом и так же быстро сунула в руки девочки, выбежав из магазина. Я последовала за ней и тихо сказала ей: «Молодец!» А затем стала оживленно рисовать картину радости этой девочки: ведь, в сущности, эти 10 рублей для Ирины были ничто, а в жизни ребенка будут одним из светлых происшествий, которое она никогда не забудет.
19 февраля я, наконец, побывала в Царском Селе. Во дворце, скинув внизу шубы, мы по винтовой лестнице поднялись в апартаменты детей. Старшая, Ольга Николаевна имела что-то общее с отцом. Это была высокая цветущая девушка; ее манеры, улыбка, обращение привлекали вас к ней. Способная и умная девушка, она была любознательна, любила читать, учиться, интересовалась всем. Татьяна Николаевна была чем-то неуловимым похожа на Ирину Александровну. Третья, Марья Николаевна, самая неразвитая из них, была очень красива: белокурая, с черными бровями, точно нарисованными, с синими дивными глазами, была для своих лет высока ростом, все предвещало в ней редкую красавицу в будущем. Младшая, Анастасия Николаевна, самая развитая из девочек, была умна, наблюдательна и лицом напоминала мать-царицу. Наследник, еще ребенок, удивительно красивый мальчик, избалованный всеми, был весь словно точеный по правильности своих черт, он гордо, прямо носил свою головку, в которой чувствовался характер, ум и сознание "своей воли".
Занятия шли как-то вяло. Ирина Александровна только и думала, как бы увильнуть от работы. Заставить ее учить по вечерам уроки была целая мука. Кроме того, ранее вставание действовало на нее очень плохо, а вечером уложить ее спать в 10 часов было трудно. Я дала ей возмножность больше читать, что она любила. Много с ней гуляла пешком по Петербургу, знакомя ее со столицей.
Особенно не по душе мне было преподавание искусств. Учительница музыки, старушка, которая давала уроки еще самой Ксении Александровне, совсем не понимала своей задачи: она заставляла Ирину выучивать какую-нибудь вещь не по ее силам и принуждала по тактам долбить бесконечно долго каждую музыкальную фразу. От этого всякая охота к музыке была отбита у ученицы, у которой вообще к ней не было способностей. Позднее я заменила ее другою, которая заставляла ученицу главным образом играть с листа, и вскоре Ирина стала недурно играть легкие вещицы. Ее музыка была только «для себя» и приносила ей некоторое удовольствие.
Учитель рисования заставлял ее рисовать лишь с рисунков; ничего – с натуры, ничего –живого, интересного. Я пригласила учителя, который занимался с дочерью тети Наташи, и он сразу е сумел увлечь Ирину Александровну, начавшую делать большие успехи, так как она любила рисовать и была способна к живописи.
6-го мая нам объявили, что 7-го числа в определенный час мы должны быть на вокзале и ехать в Гатчину вместе с императрицей Марией Федоровной. Ирина, получив приказ бабушки ехать в Гатчину, буквально стала кататься на большом диване, охать, стонать и со слезами восклицать: "Какой ужас! Какая скука! И как вы можете оставаться спокойной?" - говорила она мне. В начале июня у Ирины Александровны были домашние экзамены. Вернулись родители, и при них, при мне и преподавателях она отвечала по всему пройденному курсу. Должна признаться, что это она серьезно сама засела за книги, и так как была способна, то все вызубрила. 15 июня вся великокняжеская семья и многочисленная прислуга уехали за границу.
В начале сентября Ирина Александровна должна была прибыть в Крым, в Ай-Тодор, имение отца. Кажется, с месяц Ирина Александровна и мальчики не учились, и мы все вместе проводили время. Очень часто с утра мы предпринимали большую прогулку пешком, то в горы, то по берегу моря. В назначенный час и в определенное место являлась повозка с провизией и все мы стряпали кто что умел, устроив костер, который разводили сами. После еды устраивали разные игры: дети и мы, воспитатели, бегали от души, веселились. Усталые, но поздно возвращались домой. Иногда же ездили в экипажах, а кто и верхом, осматривать какое-либо красивое место. Помню, ездили в Ореанду, откуда открывалось "окно" на Ялту. Кажется, не оторвалась бы от этой картины. Перед домом на площадке, мы все играли в лапту, городки, крокет и пр. Скоро прибыла в Ливадию царская семья, и почти ежедневно все дети стали приезжать к нам и принимать участие в нашей жизни. Всем было очень весело. Ирина Александровна с гордостью говорила кузинам: Все к нам, да к нам! Хоть бы раз позвали меня с графиней к себе!" Но это было конечно не так. Мы тоже ездили в Ливадию.
До половины октября, то есть до возвращения Ксении Александровны с мужем, жизнь текла правильно, тихо. У Ирины Александровны начались уроки лишь по русскому языку и литературе, но их было сравнительно немного. По вечерам, после обеда иногда затевались игры в зале, но мальчики рано ложились спать, а Ирина Александровна уходила к себе, где в классной комнате она рисовала, работала, а я читала вслух. Эти вечера нам обеим были очень приятны. Все вещи, сработанные ею, мы хранили для какого-нибудь благотворительного базара, и должна сказать, что она работала с увлечением. Мы прочли "Дворянское гнездо", рассказы из "Записок охотника", "Войну и мир" Толстого, "Сергея Горбатова" Вс. Соловьева и многое другое.
Вскоре, помню, назначена была охота между Ай-Тодором и Ливадией, выше верхнего шоссе. Собралось много народу. Был царь с двумя дочерьми, а также высшими офицерами "Штандарта". Присутствовали князь Юсупов с женой, московский губернатор Джунковский и многие другие. Нас всех разделили на номера, где мы и стояли. Помнится, государь убил зайца и лисицу, другие также кого-то.
Только что завтрак начался, пошла самая настоящая пальба… фруктами. Я сидела через одного около Александра Михайловича. В него, в Георгия Михайловича и в других полетели яблоки, груши, кисти винограда, который расплющивался, оставляя всюду сок, следы… Что-то было дикое во всем этом. Все это затеяла Ксения Александровна, и было подхвачено княжнами, Ириной Александровной и мальчиками. Все смеялись во все горло, когда брошенный фрукт попадал в кого-нибудь, сидевшего на другом конце стола. Я ничего не могла сделать с Ириной Александровной, так как она делала то, что делала мать.
3 ноября исполнялось совершеннолетие великой княжны Ольги Николаевны. Ей минуло 16 лет. Мне хотелось подарить ей какой-нибудь пустяк, и я заказала одному художнику (Пьяновскому) художественную в русском стиле рамку. Накануне я отдала ее Софье Ивановне с просьбой положить среди других подарков на стол новорожденной. В царской семье не дарили вещей из рук в руки, как обыкновенно это делается, а убирали подарками стол с записками, от кого они, и стол вносился ночью в ближайшую к спальне комнату. На следующий день ми приехали к обеду, который состоялся в большой белой зале Ливадийского дворца. Все время играл оркестр. После обеда начался бал. Приехала делегация, с командиром во главе, от того полка, шефом которого состояла Ольга Николаевна. Она много танцевала с офицерами своего полка, а с командиром - мазурку. Меня она очень горячо поблагодарила за рамку: "Я сейчас же вставила в нее мой любимый портрет папы, и он всегда будет стоять на моем письменном столе".
Несколько дней спустя вдруг влетает Ирина Александровна с передернутым лицом и с громким плачем бросается на мою постель. Испуганная, я быстро подошла к нй с вопросом, что случилось. Она долго рыдала, наконец она подняла голову, посмотрела на меня искоса и проговорила: "Приехал мистер Фэн, друг maman". Боже, до чего я была наивна!Допустить, чтобы у родной сестры царя, у матери многочисленного семейства был открытый любовник! Чтобы она могла принимать его в своей семье! Ему отвели помещение в комнате старших мальчиков, и с нашей террасы можно было видеть, как великая княгиня в пеньюаре ходила к нему по утрам пить кофе.
Софья Дмитриевна критиковала Ксению Александровну. Затем она рассказала, что великий князь давно изменил жене и сошелся с богатейшей американкой, госпожой Воботан. Ксения Александровна очень остро переносила измену мужа, который умело и хитро подсунул ей мистера Фэна, родственника Воботанов. Но князь умен и осторожен, встречается с госпожой Воботан так, что дети ничего не замечают, а жену выставляет с Фэном напоказ, на посмешище.
Вечера в Ай-Тодоре стали невыносимыми. Великий князь удалялся в свой кабинет, Ксения Александровна занималась своими альбомами, а мы были предоставлены самим себе.
Иногда Ирина Александровна ездила в театр. Для этого нужно было предупредить администрацию театра, что мы будем: подъезжали к особенному подъезду и входили в нижнюю левую, литерную ложу. Отношения с Ириной Александровной у меня устанавливались все лучше и лучше.
Многое удивляло меня в ее жизни. Часто мне казалось, что она была заброшена своими родителями. Редко-редко они заглядывали к ней, и то на минуту. Она же ходила к ним в определенное время и тоже на очень короткое время. Никакой близости между матерью и дочерью. Еще чувствовалось что-то близкое между ею и отцом, но и он ни разу ни о чем не спросил меня о ней. Ее ни тянуло ни к кому. По вечерам я звала ее проведать младшего брата и мисс Костер, которая с рождения была при ней.
Вскоре Ксения Александровна с мужем уехали в Париж. Мы остались одни и прекрасно зажили с Ириной Александровной. Очень часто у нас бывала Саша Лейхтенбергская, и мы много выезжали вместе. Ирина Александровна сходилась все более и более с ней, испытывая на себе ее благотворное влияние.
Феликс Юсупов часто встречался зимой с Ириной Александровной и явно стал выделять ее. Я видела, что и она не избегала его, и это меня иногда тревожило. Ксения Александровна не вывозила дочь, ни на один вечер не ездила с ней, всегда и всюду я. Ирина Александровна так стала близка со мной, что часто открывала мне свои думы и мечты. Доложить об этом матери я считала преждевременным и ненужным, но узнав, что она с мужем надолго уезжают за границу, и не желая брать всю ответственность на себя, я перед их отъездом впервые просила великого князя выслушать меня.
Он тотчас же пригласил меня в свой кабинет. Я передала ему мое впечатление об отношении Феликса к Ирине и спросила, как я без них должна действовать. Он очень заинтересовался моим рассказом и стал подробно расспрашивать, а затем сказал, что считает брак между ними вполне допустимым: нужно лишь немного подождать ввиду крайней молодости Ирины. Просил меня, не отстраняя Феликса, следить за ними.
Когда они уехали в Париж, стала обозначаться новая опасность. В Крыму мы познакомились с ирландской семьей Стекль, очень близкой к великой княгине Марии Георгиевне. У Стекль была единственная дочь, старше Ирины на два года, звали ее Зоей. Это была страшно избалованная девушка довольно своеобразной внешности: у нее была красивая фигура, красивые глаза, но во всем какая-то грубость, полный эгоизм и самопоклонение. Мария Георгиевна пригласила их в Крым, явно желалая выгодно выдать ее замуж, и направила свои взоры на Феликса, первого жениха тогда, завидного во всех отношениях.
Мы часто встречались с Зоей в свете. В свете много говорили, что Феликс ухаживает за ней, и хотя я видела и понимала, что эти слухи преднамеренно шли от них, а не от Юсуповых, они все-таки меня тревожили. Мне не хотелось, чтобы играли Ириной Александровной: я слишком нежно ее любила, а главное жалела, чувствуя, что она, в сущности, совсем лишена забыты матери. Долго обдумывая все это, я наконец решилась на очень рискованный шаг.
Ни слова не сказав никому, я телеграфировала княгине Юсуповой, прося принять меня как-нибудь одну. Она назначила следующий день, около пяти часов дня. Когда на другой день я приехала, меня тотчас ввели в ее интимный маленький будуар. Я ей сказала, что обращаюсь к ней как к женщине и матери, как к москвичке, доверяя ей вполне и прося наш разговор навсегда оставить между нами. Она сейчас же ласково взяла мою руку и тепло сказала, что очень тронута таким доверием и дает слово исполнить мою просьбу.
Я ей описала замкнутый, тяжелый, отчасти даже изломанный характер Ирины Александровны, описала ее внутреннее отчуждение с родителями, особенно полное равнодушие к ней матери и мое горячее желание видеть ее вполне счастливой; ей нравится ее сын, который сам резко выделяет ее; упорно говорят о Зое, и если это верно, то мой долг оградить Ирину Александровну от ненужных грустных переживаний. Княгиня слушала меня очень внимательно. «Мой сын любит Ирину. Она ему одна очень нравится. О Зое не может быть и речи. Не лишайте моего сына встреч с Ириной. Пусть лучше узнают друг друга. Я и вы будем охранять их, наблюдать за ними. Прошу обращаться ко мне всегда, когда найдете нужным, так же как и я к вам. А пока горячо благодарю вас за откровенность… Как же вы любите Ирину!»
Петергоф , Российская империя
Париж , Франция
Ирина Александровна Романова (15 июля , Петергоф - 26 февраля , Париж) - княжна императорской крови, в замужестве княгиня Юсупова графиня Сумарокова-Эльстон.
Биография
Ирина Александровна в окружении своих Августейших кузин Ольги и Татьяны
Ирина была первенцем и единственной дочерью Великого князя Александра Михайловича и Великой княгини Ксении Александровны . Таким образом по матери она приходилась внучкой Александру III, а по отцу была правнучкой Николая I . Её родители с часто проводили время на юге Франции, поэтому в семье Ирину звали Irène (Ирэн) на французский манер. Ирина по праву считалась одной из красивейших невест Российской империи .
Замужество
Ирина Александровна с мужем Феликсом Юсуповым
Ирина и Феликс с дочерью «Bebe», 1916
В году Александр Михайлович завёл разговор с семьёй Юсупововых о свадьбе своей дочери Ирины и их сына Феликса Феликсовича Юсупова , и они с радостью согласились. Её будущий муж, князь Феликс Юсупов , граф Сумароков-Эльстон, был одним из богатейших людей того времени, он стал единственным наследником фамильного состояния Юсуповых после гибели в его старшего брата Николая. Феликс был очень противоречивым и эпатажным человеком, однако типичной фигурой последних лет царской России, когда повсюду ощущалось приближение апокалипсиса. Ему нравилось одеваться в женскую одежду, иметь сексуальные отношения как с мужчинами, так и с женщинами, скандализируя общество, при этом он был искренне религиозный и готовый помочь другим даже, когда его собственные финансовые обстоятельства были стеснены. Когда родители Ирины и бабушка вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна узнали слухи о Феликсе, даже хотели отменить свадьбу. Большинство из историй, которые они слышали, были связаны с Великим Князем Дмитрием Павловичем, родственником Ирины. О Феликсе и Дмитрии говорили как о любовниках. При этом Дмитрий признавался Феликсу, что он также заинтересован в бракосочетании с Ириной, но Ирина предпочла Феликса.
Венчание состоялось в феврале года в церкви Аничкова дворца . Была организована пышная свадьба, на которую поздравить молодых прибыла императорская семья и весь свет Петербурга. В середине дня в парадной карете к Аничковому Дворецу подъехала невеста с родителями и братом князем Василием Александровичем. С собственного подъезда княжна Ирина Александровна с родителями проследовала в Красную гостиную, где император Николай II и вдовствующая императрица Мария Фёдоровна благословили невесту к венцу. Жених князь Феликс Феликсович Юсупов прибыл на собственный подъезд дворца. Гости шествовали в церковь из жёлтой гостиной, через танцевальный зал и приёмные комнаты.
На свадьбе Ирина была в простом платье, вместо традиционного придворного платья, в котором другие невесты Романовых выходили замуж, так как она была не Великой Княжной, а Княжной императорской крови – её отец был только внуком императора Николая Первого, и поэтому его дети, правнуки императора, не получали великокняжеского титула. На церемонии Ирина носила тиару из алмазов и горного хрусталя, которая была поручена от Cartier и вуали шнурка, которая принадлежала когда-то Марии-Антуанетте, символическое предзнаменование и тень Французской революции перед катастрофой 1917 года.
Члены царской фамилии, бракосочетавшиеся с лицами некоролевской крови, были обязаны подписать отречение от престола. Этому правилу подчинилась и Ирина.
У супругов была одна дочь Ирина Феликсовна Юсупова, родившаяся в
Любимая женщина для убийцы или
Пять воспоминаний.
Княгиня Ирина Юсупова в последние годы жизни. Париж. Франция.
Вместо предисловия.
С пришедшей в пространства Интернета из
"позапрошлого" теперь уже,19 - го столетия, фотографии, смотрит на
меня лицо удивительной, тонкой, как говорили раньше, "акварельной"
красоты.
Женщина в прозрачной свадебной фате держит в руках
изысканный букет. Она словно пытается сделать его "незаметным", рука
устало опущена вниз. А лицо подернуто тонкою дымкой печали. Она сидит возле
зеркала, и поза ее такова - или фотография настолько "живая"? - что
кажется, если кто - то войдет в невидимую нам комнату, она тотчас вспорхнет с
кресла, чуть испуганно, и ее глаза не успеют спрятать во взмахе ресниц слезы,
расстерянность, удивление, что - то еще.. Что?
Я внимательно всматриваюсь в старинный фотоснимок и границы
времени постепенно раздвигаются. И я словно ощущаю себя в комнате рядом с этой
женщиной. В приоткрытую чуть раму окна влетает легкий сквозняк, свежий
февральский воздух - ветерок чуть шевелит свадебную фату.. Но она не слышит
летучих прикосновений, не ощущает их.. Она задумалась. О чем? Хорошо бы это
были счастливые воспоминания, радостные грезы. Но так ли это? Я осторожно,
неслышно пытаюсь проникнуть в мир ее мыслей.
Писателям, биографам, это не возбраняется. Даже
приветствуется. Итак..
Воспоминание первое.
1900 год. Петербург. Окрестности Гатчины. Усадьба
"Ферма" имение Великого князя Александра Михайловича Романова.
...Самым ярким впечатлением своего детства Ирина считала
яркую, залитую солнечным светом лужайку перед Гатчинским дворцом. Вот она,
пятилетняя, неуклюже переставляя пухлые ножки, бежит по этой лужайке, и
аккуратно подстриженная трава кажется для нее каким то непреодолимым
препятствием.
Сафьяновые башмачки то и дело запутываются в изумрудной
зелени, Ирина несколько раз спотыкается, беспомощно взмахивает ручками.
Кажется, что она вот - вот упадет и опять ощутит запах зеленой травы, такой
терпкий и странный, вовсе не похожий на любимые духи сher marraine Alix или
запах пудры Аnmama*! (Аnmama фр. - Бабушка. Все слова, имеющие французский
аналог в тексте, произносятся с ударением на втором слоге. Слова и перевод
отмечены * - автор.)
Страшно падать, ведь при этом солнечный, яркий мир вдруг
переворачивается и обрывается вместе с твоей крошечной душой, а вместо него ты
близко видишь траву и ползающих в ней букашек. Они такие огромные, когда рядом!
Такие страшные! Ирина широко раскрывает глаза.
Вон тот коричневый жук с длинными усами может даже укусить и
пребольно! Он подбирается к ногам девочки, и уже ползет по мягкому носку белого
сафьянного башмачка. Крошечное сердце Ирины холодеет от ужаса.
Девочка заливается громким, непритворным плачем. Сквозь
слезы она видит, как блики солнца играют на распахнувшихся зеркальных дверях, и
со ступенек парадной лестницы почти кубарем скатывается знакомая и уютная
фигура няни в белом переднике. Широкие, шурщащие юбки няни накрывают, словно
облако, зеленую траву и издали кажется, что что по изумруду травы катится
большой снежный шар. Ирина плачет сильнее: няне еще долго бежать, а жук вот -
вот доползет до кружевного подола платьица, да, кажется, он уже укусил, потому
что под коленкой что - то больно и неприятно дергает и жжется!
Левым, еще не совсем "заплаканным" - он лучше
видит!- глазом,Ирина понимает, что со стороны беседки из глубины парка к ней
бегут еще две знакомые и родные фигуры. Она так и не смогла различить
издали,где Mаma, а где Anmama - обе тоненькие, как палочки, черноволосые. И обе
- в белом, пенном, кружеве платья. Она всегда отличала двух своих самых Любимых
только по запаху духов. Mama любила "Чайную розу", а Аnmama -
"Фиалку". Тоже не то, что ее l`amour Marraine*. (Обожаемая Крестная
- фр.) Та любит духи на букву "В". Произнести слово с рокочущей
буквой "рцы"* ("Рцы - старославянское название буквы
"Эр" в русской азбуке - автор.) в середине, Ирина, сколько ни училась
- так и не могла!
Но ни Аnmama, ни просто Мama ни за что не добежать до нее
быстро, ведь у них в руках зонтики и узкие хвостики платья - трены, которые
тоже надо держать! Пожалуй, они еще в них запутаются и сами упадут! И тоже
будут плакать от боли. И от жалости к еще не упавшим, малышка и вовсе рыдает
безутешно!
Но тут, обрывая страдания крохи, чьи то сильные руки
подхватывают ее и подбрасывают в воздух. Перевернувшийся было мир тут же
становится на место. Яркое солнце заливает ручки Ирины, отчаянно вцепившиеся в
белый форменный китель, золотые шнуры аксельбантов которого переливаются на
солнце, слепят глаза.
Сердце замирает все так же испуганно - крошечно, по
пятилетнему, но теперь уже от счастья:
Дядя Ники! Милый дядя Ники спас ее от ужасного жука, и так
восхитительно лететь вверх, словно ты белый мяч!
-Это что за слезы и рев на всю лужайку? - притворно строго
осведомляется белый с золотом китель. Ты же знаешь, Романовы не плачут!
Никогда!
- Жук! - все еще всхлипывая, но теперь - сквозь смех -
бормочет Ирина и снова летит вверх. Сердечко ее прыгает где то в середине горла
и она тихо взвизгивает. Восторг переполняет ее. Жжение и боль под коленкой
окончательно забыты!
На плечо бело - золотого мундира грациозно ложится рука в
тонкой перчатке.
По лужайке разливается знакомый аромат. Ирина безошибочно
узнает его. Marraine! Cher marraine* (Милая крестная! -фр.) тоже приехала! С
высоты своего полета счастливо - заплаканная малышка не сразу разглядела ее.
-Ники, осторожнее! У нее закружится голова или она
испугается! Она еще очень мала для таких vertige aventure* (*головокружительных
приключений - автор)
И потом, ты ее можешь просто уронить! - раздается знакомый,
музыкально - высокий голос. И marraine успокоительно похлопывает по рукаву
кителя: "Хватит, довольно! Перестаньте, два шалуна!"
Marraine Alix*(*Крестная Аликс - фр.) восхитительно
произносит ненавистную для Ирины букву "рцы" - твердо и в то же время
как бы чуть - чуть глотая, пряча звук. Он получается легким, глуховатым, и не
таким страшным, как когда его говорит Рара или няня, Серафима Васильевна. У них
во рту что - то вечно рокочет и гремит, а ей, бедной девочке, тогда хочется
просто спрятатся под кровать или в темный уголок.
Она очень боится буквы "рцы". Для нее трудная
буква похожа на ненавистного темно - коричневого жука с длинными усами, так
легко портившего радостные солнечные дни на изумрудной лужайке!
ПапА часто сердится на нее за этот страх, и, нарочно называя
ее громко - Iren, переходит на этот рокочущий "язык буль - буль",
(так няня Серафима Васильевна называет французский) чтобы девочка привыкала к
темной и злой букве. "Иначе ты даже не произнесешь свою фамилию как
следует! - восклицает Papa, хватаясь за голову. - А ведь твоя фамилия -
Романова. Не забывай об этом, пожалуйста, милая!
Она помнит. Как же, забудешь тут!
Все напоминают. С утра до вечера: няня, бонна - француженка,
m-lle Сaroott, и даже учитель - гувернер брата, mister Gons, который уже начал
учить ее английской азбуке. Да что - учитель! Даже милая Anmama, так часто
приезжающая к ним на Ферму, в Гатчину, привозящая такие восхитительные
лакомства: яблоки с красным бочком, орешки в шоколаде с изюмом, или чудесные
конфеты, в которые тоже запряталась эта ужасная буква "рцы" -
"фуфеля"! Правда, Papa всегда хохочет и говорит, что французы -
неисправимые чудаки, раньше этими "фюфелями" называли грибной пирог
или паштет, теперь - конфетки из шоколада! Но Ирине все равно, что там раньше
называли восхитительно - мягким, густым словом: "фуфеля".. Чтобы их
есть каждый день,она готова круглые сутки разучивать с мадемуазель ненавистные
ей детские французские песенки, рисовать с Mama акварелью, пачкая при этом нос
и обе щеки, есть невкусную овсянку и ревеневый суп, по десять раз приседать
перед зеркалом, разучивая один "здоровательный" реверанс и один -
"прощательный", делать все, что угодно..
Нет, все - таки, что ни говори, а трудно быть Романовой!
Даже если тебе всего только пять лет! Нельзя и жука
испугаться. Стыдно!
Воспоминание второе.
Позднее лето 1913 года. Борт яхты "Полярная
звезда". Вблизи берегов Дании.
-Iren,ma cherie , (Ирина, милая. - франц.) но ты же не
хочешь встречаться с ней, я вижу по глазам. Тебе не нравится princess* (княгиня - фр.) Зинаида Николаевна, ведь правда? Нет. Нет? - Anmama взялась за
перила палубы своей маленькой энергичной рукой в плотной замше, и Ирина
заметила, что пальцы ее, обтянутые мягкой душистой кожей, чуть дрогнули. Лицо,
конечно, сохраняло обычную невозмутимость, но разве по лицу Anmama можно о чем
- нибудь догадаться? Никогда! Проницательная бабушка задала вопрос в своей
привычной, полувопросительной - полуутвердительной манере, нужно было отвечать,
а так не хотелось! Чуть замешкавшись,Ирина ловко подставила бабушке -
императрице согнутый локоток и подала зонт:
-На палубе становится свежо,Аnmama. Нам лучше спуститься
вниз, Mama будет волноваться!..
-Ты не ответила мне,cher Iren! - голос бабушки подтвердел и
приобрел властные "императорские" нотки. Княгиня Юсупова хочет
устроить бал в своем дворце на Мойке - в твою честь. По возвращении, мы должны
будем дать ответ, сможем ли присутствовать на нем..
-Но это же будет не завтра! - Ирина осторожно прикоснулась
губами к щеке, пахнувшей пудрой. - Аnmama, милая, позвольте подумать!
-Я и не тороплю. Я лишь спросила, нравится ли тебе княгиня?
-Нет. - резко ответила девушка.
-Почему же, cherie? Она осыпает тебя вниманием, таким
тонким, цветами, подарками, постоянно справляется о тебе у marraine Alix!*
(*Княгиня З.Н. Юсупова некоторое время была в штате придворных дам Государыни
Александры Феодоровны и считалась почти другом семьи - автор.)
-Вот это - то мне и не нравится! Мне ничего не нужно. У меня
все есть. Лучше бы она уделяла столько внимания своему сыну, сколько дарует
мне!
-Iren, о чем ты?! Феликс и так - ее единственный сын - после
той злосчастной дуэли старшего - Николая! Все вокруг говорят, что Княгиня
избаловала Феликса донельзя!
-Баловство и внимание вовсе не одно и то же! Феликс так
несчастен. Он рассказывал мне о том, как вечерами сидит один, в темной комнате,
не зажигая свечей, не читая книг - такая тоска его охватывает! После гибели
брата ему в доме не с кем даже перемолвиться словом:дражайшая матушка или
целыми днями страдает от мигрени, или перебирает старые письма почившего
Николеньки, или занята своими гостями - глупыми и раздутыми от важности, как
индюки. Для нее сын - любимая игрушка капризной девочки, тот, кто будет всегда
и беспрекословно восхищаться изящностью ее стана, хрупкостью, бездонностью
глаз, остротой ума.. Злого ума. Вот и всё!
-Но княгиня, действительно,очень умна, красива и глубоко
несчастна. Ты же знаешь ее судьбу! Надо быть снисходительнее.
- Я совсем не оспариваю этого! - Внучка пожала плечами.
Просто говорю Вам, что думаю. В ее присутствии я чувствую себя неуютно. Мне
кажется, она очень неискренна. - Ирина чуть приподняла рукой шлейф от платья,
чтоб не волочился по мокрой палубе. - Море разыгралось. Доплывет ли
"Полярная" спокойно до Дании? - обеспокоилась девушка. Аnmama,
подождите, я вижу, кажется, к нам идет старший помощник капитана, что то хочет
сказать..
Подошедший к дамам со стороны рубки старпом, поднес руку к
козырьку белоснежной фуражки, шелкнул каблуками и громогласно прокричал,
перекрывая шум волн:
-Разрешите доложить,Ваше Императорское Величество?
-Конечно, господин помощник! Что - то случилось? - Аnmama
улыбнулась и крепче прижала к своему боку локоть внучки.
-Никак нет, Ваше Императорское Величество, но волнение на
море усиливается. Капитан считает, что Вам, и Великой Княжне Ирине
Александровне - старпом снова поднес руку к фуражке и щелкнул каблуками, -
лучше спуститься вниз и составить компанию Ее Высочеству Великой Княгине Ксении
Александровне*.(*Великая Княгиня Ксения Александровна - дочь Императрицы Марии
Федоровны, мать Ирины, жена Великого князя Александра Михайловича Романова,
своего двоюродного брата - автор.)
-Ну что ж, - вдовствующая Императрица Мария Феодоровна согласно
кивнула - спуститься, так спуститься! На флоте приказы не обсуждают! Тем более
- дамы! В порядке ли экипаж? - внезапно поинтересовалась она.
-В полном, Ваше Императорское Величество! Не извольте
беспокоиться, скоро доплывем.
И еще раз откозыряв царственным дамам и галантно сопроводив
их до лестницы ведущей вниз, в каюты, помощник капитана стремительно скрылся в
рубке. "Полярная звезда" - личная яхта Императрицы - матери - полным
ходом шла к берегам Дании. Экипаж во что бы то ни стало хотел привести яхту с
высокородными путешественниками в порт Копенгагена до захода солнца и
благополучно миновать полосу шторма:.
В музыкальном салоне, неподалеку от кают - компании, было
тепло и уютно. Горели хрустальные, оправленные в серебро канделябры. Теплое
пламя больших свечей бросало отсветы на темные дубовые панели, устроив на них
как бы театр теней. Загадочный, призрачный,таинственный..
...Oh,maman,pour die! (О, мама, ради Бога! - фр.) - но не
хотите же Вы сказать, что.. - Великая Княгиня Ксения потерла пальцами виски и
обреченно закрыла глаза: у нее опять начиналась мигрень, почему то особенно
плохо переносившаяся на воде. Только бы не заметила maman! Не то она решит, что
Ксении безразлична судьба обожаемой Iren, и убедить ее в обратном будет ох, как
трудно!
-Я ничего не утверждаю, ma fille cherie! (девочка моя - фр.)
Но, судя по тому, какие слухи ходят в обществе:
-Да, они всегда были странными, эти Юсуповы! Мне как то
рассказывали, что в младенчестве Феликса одевали, как девочку, отпускали локоны
до плеч,завязывали банты, так велико было желание княгини Зинаиды Николаевны
иметь девочку вместо третьего сына..
-Третьего.. Да. - Императрица - мать задумчиво покачала
головой и отложила в сторону изящную вышивку - ришелье.
(Великолепной желтой орхидее на белом атласе не хватало лишь
одного лепестка.) - Судьба не балует "бриллиантовую княгиню", что не
говори! Потерять двух сыновей.. Мне знакома эта неотвязчивая боль! -
Императрица тряхнула головой, расправила плечи.- Лили Ден рассказывала как -
то, что после гибели Николая княгиня Зинаида едва не потеряла рассудок, она
бредила, путала имена сыновей, никого не узнавала, но потом,оправившись, не
отпускала Феликса от себя ни на шаг! Ужасная история!
-Дуэль была так жестока - на десяти шагах! Николай умер
сразу. Граф Мантейфель был слишком точен, хоть и стар!
-Это ни при чем - возраст. Граф Мантейфель - давний вояка, у
него твердая рука. Но не пожалеть молодой жизни, вот что непростительно!
-Княгиня говорила Аликс, будто Николай перед самой гибелью
уверил ее, что конфликт улажен, и дуэль не состоится, а на самом деле он всю
ночь писал прощальное письмо - графине Марии Мантейфель, уверяя ее в вечной
любви. Это письмо потом нашли в окровавленном кармане сюртука князя Николая..
Maman, а Вы верите в рок и проклятие Юсуповского рода? -
вдруг, внезапно спросила Ксения, оставив светские ноты разговора.
-Нет, конечно! Что за глупые выдумки? Средний сын Юсуповых
умер младенцем - корь.Какие еще проклятия? - Мария Феодоровна строго взглянула
на дочь сквозь стекла пенсне. Ксения Александровна плотнее закуталась в
персидскую шаль - платок. Скользкий шелк совсем не согревал, голова
разбаливалась все больше..
-Но почти все наследники рода Юсуповых не доживали до двадцати
шести! Николаю оставалось только полгода до этой цифры! Теперь у Юсуповых есть
лишь Феликс, как и предсказано проклятием! - Ксения вновь поежилась от холода.
-Удивляюсь я свету! Судачат, словно язычницы, кумушки в
парче и гипюре! Ты что, милая, сама слышала это проклятие? - старая Императрица
насмешливо прищурилась.
Маman, я просто: Не смейтесь, но поневоле - задумаешься!
Iren почему - то вбила себе в голову, что должна спасти Феликса от чего- то, от
какого - то несчастья, проклятия, от какой - то ошибки Судьбы.
-На все воля Божья! Императрица задумалась и вдруг серьезно
перекрестилась. Ксения,милая, это то меня и тревожит - его прошлое. В Париже
его видели в женских костюмах, в обществе сомнительных господ!
-И не в первый раз. К несчастью, черты лица князя Феликса
позволяют такие маскарады! - Ксения Александровна презрительно поморщилась.
-Санлро*(Отец княжны Ирины, великий князь Александр
Михайлович, двоюродный брат Николая Второго и Ксении Александровны - автор.)
говорил с Iren, как то осторожно: на эту тему?
-И я и он - сотни раз - бесполезно, Maman! Iren твердит
одно: что ей не важны богатства Феликса, его общественное положение, его
прошлое, его заблуждения, грехи! Она уверена, что ради нее он забудет это
прошлое, каким бы ужасным оно не было! И похоже, правда, то, что он ее обожает
до безумия - каждодневные письма, корзины цветов, билеты в оперу! Да что - он!
Княгиня Зинаида и та - без ума от Iren! Она так навязчива с этим балом!
-Единственное, что не нравится Iren в рисуемых eю блестящих
грезах будущего - так это именно навязчивое присутствие там княгини Зинаиды.
Она страстно ревнует сына к обожаемой им матери.- тихо заметила Императрица.
-Это все же лучше, чем ревновать жениха к какому - нибудь
джентльмену с длинными ресницами, пышным накладным бюстом и фальшивыми
румянами! Поговорите с Iren, умоляю Вас, Maman! Сандро обожает ee, он ни в чем
не может ей отказать.. Он позволит ей любое безумие и этот
"сострадательный" брак тоже! Зачем?! Мы не нуждаемся в бриллиантовых
россыпях Юсуповых и их дворцах с люстрами Марии - Антуаннеты! Не хватало еще
Романовым считать очередную паршивую овцу в своем стаде! И так хватает
скандалов: брак дяди Павла с madame Пистолькорс, эти постоянные сплетни и слухи
вокруг Эллы и покойного дяди Сергея.
-Довольно, Ксения! - внезапно и резко оборвала ее мать. Ты
ведь знаешь, что и у стен всегда есть уши.. Уже время чая..
Внезапный порыв сквозняка всколыхнул пламя свечей.
Послышался шорох. Великая княгиня и Императрица одновременно
повернули головы к дверям. Там стояла Ирина.
Pardone, maman,но Василий спрашивает Вас: не пора ли зажечь
лампы? - девушка изо всех сил старалась улыбаться и не подать виду, что
откровенный разговор матери и бабушки, особенно его патетический конец костью -
комом застрял в ее горле.
Она стояла за дверьми почти все время беседы.
Это,конечно, недостойно Княжны царской крови, но она не
раскаивается!
Горькую правду о Феликсе она знает уже давно. Он сам ей
откровенно сказал, что первый опыт связи с мужчиной у него был еще в Аргентине,
во время кругосветного путешествия, а познакомил его с ним: брат Николай. И
только на нем лежит вина за то, что он позволил Феликсу познать вкус порока!
Смерть Николая на дуэли не проклятие рода Юсуповых за смену веры, как гласят
предания, а кара Божия за ввержение в грех ближнего. Самого ближнего - брата!
Быть может, теперь, эта их встреча и внезапно вспыхнувшее к
ней горячее чувство Феликса - не случайность, а знак Божией милости, Великой и
Необычайной? Быть, может, Бог дает Феликсу, столь многогрешному, спастись и
очиститься через любовь к ней, через таинство Брака? Ирина давно на все
решилась, но как убедить в этом семью: дядю Ники, marraine Alix, Рара,Anmama,
Maman?! Пока это ей не ведомо, но она искренне верит, что все преодолимо! И,
кроме того, став женою Феликса, она уменьшит пагубное влияние на него властной
и эгоцентричной матери, которая сделала сына рабом своих прихотей -
наморщенного лба, взмаха ресниц, презрительно изогнутого красивого рта или
мановения точеного мизинца! Да, что ж,"бриллиантовая" княгиня и
правда, привыкла вертеть мужчинами, но она, Великая княжна Ирина Романова, ни
за что на свете не позволит Любимому стать совсем безвольною куклой в руках
матери, он, наконец, будет принимать самостоятельные решения и бросит эту
рассеянную жизнь, которую ведет лишь по желанию властной родительницы!
Аристократка - княгиня твердо убеждена, что иначе наследник богатейшего и
влиятельного рода, увы, вести себя не может! Но ведь не для этого Феликс два
года учился в Оксфорде и слушал курс лекций права в университете, в Париже!
Вовсе не для того! Помоги ей, Боже, Всемилостивый, помоги! Услышь ее Молитвы!
Пусть будет так, как она решила! Надо попытаться склонить на свою сторону Рара.
Он обожает ее и сделает все по ее просьбе. И, скрепя сердце, надо быть любезной
с тщеславной княгиней Зинаидой, которой так льстит внимание Царской внучки и
Племянницы! Придется ответить согласием и поехать на бал в Юсуповский дворец!
Чего не сделаешь ради чувства! И, согнав с лица тень задумчивости, Ирина
подошла к матери, чью страдальческую складку на лбу заметила еще издали:
-Maman,я принесла Ваши нюхательные соли и мигренин. У Вас
ведь опять болит голова?..
Княгиня Ксения Александровна опасливо переглянулась с
Императрицей - матерью и остаток вечера они обе провели в тревожном гадании -
остался ли тайной их разговор, или все же - правда, что "стены имеют
уши" ?
Воспоминание третье.
Январь 1914. Дворец Юсуповых на Мойке. Петербург.
-Iren,mon
amour*! (Любовь моя - фр.) Ради Бога, Вы не должны верить каким
то нелепым слухам! Я не был в никаком ночном клубе, ни с какими гвардейскими
офицерами! Это все злые сплетни, этот "осиный" свет не может простить
ни Вашего блеска и красоты, ни моего безумного счастья - быть подле Вас!
-Феликс,довольно! - Ирина попыталась мягко высвободить свою
тонкую руку из цепких пальцев жениха и встать с дивана, на котором сидела.
-Я Вас обидел? - искренне огорчился тот. Вам неприятно быть
со мною? Или Вы мне не верите?
Ирина отошла к окну. -Вы меня ничем не обидели, милый
Феликс! И не можете обидеть, ведь я знаю, что Вы меня любите, и доверяю Вам
безгранично.
-Благодарю Вас! - Она опять ощутила горячее прикосновение
губ к мягкой коже руки. Нельзя сказать, что оно было ей неприятно, вот только
держал ее Феликс слишком уж крепко.
Она опять сделала попытку освободиться. Более решительную.
На этот раз ее отпустили. Она перевела дух.
Слава Богу! Теперь можно продолжить разговор.
-Ваша праздность, Феликс, она меня убивает! Ваши знакомые
слушают лекции профессоров, пишут дипломные работы..
-Вы имеете ввиду Его Высочество Великого Князя Олега
Константиновича*? (Князь Олег Константинович Романов - сын знаменитого в
России поэта - "К.Р." - Великого князя Константина Романова.
Племянник Николая Второго. С золотой медалью окончил Александровский (Царскосельский)
лицей. Участник Первой мировой войны. Кавалер ордена св. Георгия 4
степени.Скончался в госпитале, в результате ранения, в октябре 1914 года, в
возрасте двадцати двух лет - автор.) чуть насмешливо произнес Феликс. Но к
сожалению, я не имею столь тонкого поэтического дара, каким наделен Великий
князь, чтобы мои работы могли получать медали Академии.
-Вы преувеличиваете, князь Феликс. Я вовсе не это имела
ввиду! - горячо возразила Ирина.. И потом, Олег: - она вспыхнула, но тут же
исправила маленький светский промах допущенный ею, - Великий Князь Олег
Константинович никогда не имел никаких медалей Академии! Он всего лишь получил
золотую медаль при выпуске из Александровского лицея. За экзаменационное
сочинение. А Ваши тонкие знания искусства вообще, а тем более - живописи -
могли бы, и правда,найти лучшее применение, чем просто тщеславный сбор домашней
коллекции! - тон Ирины стал совсем сдержанно - сух,светски холоден. Феликс
тотчас понял оплошность, покаянно склонил черные кудри к ее руке.
-Любимая,боже мой, я был так дерзок, простите!Я исполню все,
что мне прикажет Mоя невеста! Прошу прощения, если чем то огорчил Вас, Ваше
Высочество.. Чего Вы желаете?
-Феликс, я же просила Вас, не называйте меня этим громоздким
титулом..Забудьте, ради Бога, его!
Вы - Особа Императорского Дома, Ваше Высочество! Внучка
Государыни и Племянница Государя, как я могу забыть?!
Господь меня покарает за непочтение!
-Феликс, что это с Вами! Слышала бы Вас Anmama!Опять Вы
дурачитесь! Напишите - ка лучше книгу по истории живописи, Вы так много знаете
об этом!
-Что Вы, милая Ирэн! - Князь Феликс вдруг заопрокинул вверх
красивую, породистую голову, и странно - сухо, зло, рассмеялся - Шутить
изволите, Сударыня Великая Княжна Ирина Александровна? Я уж лучше напишу
"Воспоминания убийцы".. Мне, с моими грехами, сие больше подойдет!
Лет этак через двадцать, где - нибудь в Париже, в изгнании:
-Убийство?! Какое убийство?! Господь Вас храни, Феликс, что
такое Вы говорите? - красивое лицо нареченной невесты князя исказила гримаса
непритворного ужаса.- Да Вы нездоровы, должно быть! Мне лучше уехать..
Встретимся завтра, у Маman, она непременно Вас ожидает к чаю, вместе с княгиней
Зинаидой Николаевной.. Нужно обговорить еще кое - какие детали предстоящего
венчания. Не опоздайте!
-Как? Вы уже уходите? И даже не взглянете на подарок,
который я для Вас приготовил?!
-После Феликс, после.. Я тороплюсь, должна примерять платье.
И фату - свадебный подарок дяди Ники,венчальный убор самой Марии - Антуанетты,
представляете? Была куплена на каком то аукционе, в Париже или Лондоне, я не
знаю.. - Ирина, на миг приманив на лицо, словно бабочку, улыбку, одарила ею
Феликса.
-Убор Марии Антуанетты? А Вы не боитесь его надеть? Это ни в
нем, случайно королеве отрубили голову?
-Феликс, что сегодня с Вами такое?! Ирина испуганно
перекрестилась. Вы совсем не понимаете, что говорите. Должно быть, Вы слегка
простудились во время прогулки на январском воздухе, милый! Все еще не
привыкнете к Петербургу после солнечной Франции! Подите, отдохните.. Помечтайте
о чем нибудь! Увидимся завтра!
-Я буду мечтать только о том времени, когда уже совсем не
разлучусь с Вами, вот и все! - просто и спокойно произнес князь Феликс,
прощально поднося к губам руку невесты, в маленькой белой перчатке.
Ирина в ответ шутливо стукнула об паркетный пол ножкой в
туфельке без каблука. Звук вышел мягкий, безобидный.. Он поднял на нее глаза:
-Милая?..
-Вы - несносный нарушитель этикета. Третий раз пачкаете мне
перчатку! С трудом верю, что Вы учились в Оксфорде! -пыталась улыбаться Ирина,
а в голове у нее все звенели и кружились эти странные фразы: "Это не в ней
ли королеве отрубили голову?.. Напишу книгу об убийстве через двадцать лет:
Через двадцать лет, где - нибудь в Париже.. В изгнании.."
* * *
Вставка от автора. Записи Придворного камер - фурьерского
журнала.
Февраль 1914 года Аничков дворец, Петербург.
"Дамы были приглашены в длинных, с полувырезом платьях,
без шляп; кавалеры: военные в парадной, гражданские в праздничной форме. На эту
церемонию по разосланным от обергофмаршала пригласительным билетам согласно
списков, представленных конторою Двора Великого князя Александра Михайловича и
князем Юсуповым графом Сумароковым -Эльстон Старшим, гости приезжали к 14.30 в
Аничков дворец (количеством до 600 персон). Особы императорской фамилии
приезжали к 14 часам 50 минутам к собственному подъезду и проходили в Красную
гостиную. В 14.30 дня в Аничков Дворец из Царского Села приехали
Государь-император и Государыня-императрица Александра Феодоровна с Великими
княжнами: Ольгою, Татьяною, Марией и Анастасией.
В 14.45 дня в парадной карете, запряженной цугом -четверкою
лошадей с форейтором, приехала в Аничков Дворец невеста, княжна Ирина
Александровна, с родителями -Великим князем Александром Михайловичем и Великой
княгиней Ксенией Александровной и братом, князем Василием Александровичем. С
собственного подъезда княжна Ирина Александровна с родителями проследовала в
Красную гостиную, где Государь - император и Вдовствующая Императрица Мария
Феодоровна благословили невесту к венцу. Жених, князь Феликс Феликсович Юсупов,
прибыл на собственный подъезд Дворца, откуда проведен был в церковь. В церкви
собрались по особому списку (особы, приглашенные на бракосочетание и не
указанные в этом списке, во время венчания оставались в залах Дворца). В 15
часов гости шествовали из желтой гостиной, через танцевальный зал и приемные
комнаты в церковь Дворца. Венчание совершили настоятели церквей Аничкова дворца
отец Вениаминов и Николо-Морского собора - отец Беляев."
Я продолжаю вглядываться в снимки. Теперь уже на страницах
книг. Фотография Ее светлости княгини Ирины Александровны Юсуповой рядом с
мужем. Она сделана в 1914 году, вскоре после убийства Г. Распутина.
Овал лица сохраняет ту же чистоту линий и детскую беззащитность,
но вот глаза, огромные "романовские" глаза! Как они наполнены, даже
не печалью, нет, а какой то непреходящей болью, каким то трагическим
изумлением; то ли перед несовершенством Мира, то ли перед быстротечностью и
изменчивостью человеческих чувств! Никто не знает теперь. Никто ничего не может
сказать. Можно лишь осторожно предполагать, почему на лице одной из самых
красивых женщин 19 - начала 20 - го столетия с годами все реже и реже
появлялась улыбка:
Воспоминание четвертое.
Апрель 1919 года. Крым. Бухта Севастопольская. Борт
английского крейсера "Мальборо".
-Господи, Мама, нет!!! Нет! Скажите мне, что все это сон,
что я сейчас проснусь от кошмара! Мама, Боже мой, что же это! - княгиня Ирина в
ужасе метнулась в объятия с трудом удержавшей ее седовласой изящной женщины в
темном платье. От ужаса, сотрясавшего ее, она забыла все французские слова, и,
против обыкновения,говорила со свекровью по - русски, но не помнила об этом.
-Ирина, милая девочка! - шептала Княгиня Зинаида,
завороженная ужасным видением плывущих по воде тел, в одежде и без, и
беспрерывно мелко крестилась, осторожно прижимая к своему плечу хрупкую головку
невестки.- ---Успокойся. Не смотри туда, закрой глаза, не надо смотреть! Читай
про себя молитву, детка..
-Какую, мама?! Я не могу! Господь оставил Россию! Оставил,
он не слышит нас..
-Нет, детка, нет: Не может быть! Это просто испытание. Это
Крест Божий..
-Не крест, а кара! За наши грехи. Погибла Россия!
-Милая,успокойся. Пойди вниз, к Иринушке. Как бы она не
поднялась наверх. Незачем ребенку все это видеть! - княгиня невидящими от слез,
бездонными очами окинула людей,находящихся рядом, но фигуры сына среди них не
нашла.- Где же Феликс?! - она с трудом сдерживала рыдания. Хоть бы он пришел
свести тебя вниз! Не смотри! Читай молитву! Прошу тебя!
-Я не могу! Не могу! О, Господи! - княгиня Ирина
захлебнулась слезами, подступившими к горлу.
Давай вместе! - Княгиня Зинаида закрыла глаза и отрывисто
произнесла:" Господи, спаси люди Твоя, и благослови Достояние Твое.."
Начало молитвы подхватило несколько срывающихся от слез голосов, постепенно они
крепли, становились все громче. Люди крестились и, едва закончив одну молитву,
начинали тут же читать другую:.
Крейсер "Мальборо" медленно набирал ход. Берега
"красного", окровавленного Севастополя отодвигались назад, а на воде,
чуть в стороне от пенного следа корабля покачивались изуродованные трупы: дети,
женщины, старики, раненые в госпитальных, серых халатах. На одной руке, уже
изъеденой рыбами не хватало то ли одного, то ли двух пальцев. Очевидно, они
были отрублены вместе с фамильными кольцами. Тело проплыло совсем близко,
княгине отчетливо удалось разглядеть горбоносый, явно аристократический,
профиль.. Кто - то из знакомых: Но кто?.. Она ощутила на своем дрожавшем плече
тепло ладони сына.
-Мама, зачем Вы тут? Идите вниз. Вас спрашивает Вдовствующая
Государыня. Она беспокоится об Ирине. Кто то сказал ей о телах. Она хочет выйти
наверх и побыть здесь, но просит увести Ирину.
-Боже милосердный, зачем Ее Величеству быть здесь?!! Это же
невыносимо, Феликс! У нее разорвется сердце! - прошептала княгиня.
-Мы последний раз видим эти берега, мама! Мы теперь -
изгнанники. Эмигранты.
-Почему трупов так много, Феликс?! Это как наваждение!
Все дно бухты усеяно телами, мама! Они стоят стоймя. К ногам
привязаны камни. Наверное, у некоторых камни отвязались.- спокойно и холодно
отвечал ей сын, и только по тому, как побелели костяшки его пальцев, сжатых в
кулак, было видно, что он - взволнован.
У некоторых.. - хрипло произнесла внезапно очнувшаяся от
слез княгиня Ирина.. У некоторых: Они же всю Россию потопили в крови, а ты!..
Все это с Вас началось, убийцы! Зачем Вы трогали этого полоумного старца
Григория! Пусть бы он лечил Наследника Цесаревича и писал свои корявые мысли в
тетрадку.. как ты смел поднять руку на человека?! Да еще втравить в это бедного
Димитрия?! Как ты смел?! Ты, христианин?! Или ты - все еще магометанин и тебе
грезилось, что, убивая "Святого Черта" - Распутина, ты очищаешь свой
род от проклятия, наложенного предками в татарских степях?! Так знай, что тебе
это не удастся. Никогда. Теперь на тебе лежит клеймо убийцы! Сейчас ты Герой,
но пройдет время и люди на все взглянут по другому.. Они будут тыкать в тебя
пальцем, посмеются над твоими пороками, над твоим бездельем! Тебе не привыкать,
в тебе есть некий артистизм и это высокомерное презрение, что так привычно
изгоям и аристократам. Но вместе с тобой, оплюют и запачкают мое имя и имя
детей. И сбудется совсем другое проклятие - проклятие отца Григория - о гибели
России! Да оно уже сбылось! Вот, смотри, что творится там, за бортом! -
зловещий нервный шепот княгини Ирины перешел почти на хрип, но князь Юсупов все
равно испуганно озирался, боясь, что на почти опустевшей уже палубе - уставшие
люди разбрелись кто куда - все равно найдется какой -нибудь невольный слушатель
неожиданной семейной сцены.
Ирина, дорогая, успокойся, умоляю тебя! - Феликс, да уведи
же ее! Нельзя ей было смотреть на этот кошмар! Ее нервы не для этого! -
встревоженно говорила княгиня, кутая плечи Ирины в мягкий шелк шали - не все
вещи были выменены на продукты в голодном Крыму. - Уведи ее, она едва стоит на
ногах!
Да, едва стою. И чего я стОю теперь? - Трясущаяся в ознобе
Ирина хрипло рассмеялась.. Я стала только призрачной тенью.. Вас, Вашего сына,
Ваших бриллиантов: Я стала еще одной легендой для Ваших красивых преданий:
единственный наследник богатейшего в Империи рода женился на Царской племяннице
- чем не основа для фамильных сказок?! И еще: гордый наследник, пылая праведным
гневом, решил спасти Империю от позора.. Кажется, получилось! Пишите теперь
свои "Воспоминания убийцы", они принесут Вам неплохой доход, Ваше
сиятельство, князь Феликс! Только не забудьте упомянуть в конце мемуаров о
своих притязаниях отвергнутого Старцем любовника. Уж не сей ли конфуз и
подвигнул Вас на страшный грех убийства, милый князь?
-Ирина, любимая, что с тобою! Ты заговариваешься, у тебя
жар! - побледневший Юсупов подхватил слабо сопротивлявшуюся жену на руки и
понес вниз, в каюту.
В тот же вечер судовой врач диагностировал у княгини
Юсуповой - младшей начало жестокой нервной горячки.
Почти две недели Ирина металась в бреду и жару. От ее
постели ни на секунду не отходили ни княгиня - свекровь, ни мать, Ксения
Александровна, ни супруг, князь Феликс. Но его княгиня Ирина чаще всего
отталкивала от себя, безутешно рыдая и крича: " Прочь, проклятЫй
Убийца:!"
В Лондоне остатки романовско - юсуповской семьи, пережившие
вместе все ужасы революционной смуты и плена в Крыму расстались: Великая
Княгиня - мать Ксения Александровна, с мужем и младшими детьми, поселилась в
Англии, Императрица Мария Феодоровна перебралась в Данию, Юсуповы же прочно
осели в Париже.. Несколько лет они вполне безбедно жили на средства, вырученные
от продажи картин и драгоценностей.
Потом князь Феликс, фигура в эмигрантских кругах скандально
- популярная, выпустил два тома своих воспоминаний. Их собралась экранизировать
знаменитая американская кинокомпания "МГМ". И вот здесь-то как раз и
есть начало пятого эпизода жизни, пятого воспоминания Ирины Александровны
Юсуповой, сиятельной княгини из рода Романовых.
Воспоминание пятое.
Нет, это неслыханно! Я подам иск, найму адвокатов, самых
лучших, и мы выиграем дело, непременно! Как они посмели выставить Княжну
царственного рода посмешищем на весь свет! Снять эту вульгарную сцену, где
Распутину якобы удается склонить тебя к любовной связи! Кошмар! - князь Феликс полу театральным жестом возвел руки к небу.
-Полно, Феликс. Ничего страшного. Кошмар начался давно. -
устало возразила княгиня Ирина Александровна. Она сидела в кресле, чуть спустив
с плеч манто и пытаясь зажечь свечу в тяжелом бронзовом канделябре на маленьком
столе. Князь раздраженно мерил шагами полутемную гостиную. Свет неясно падал в
приоткрытую дверь из холла.
-Ирина, о чем ты?! Что может быть страшнее такого вот
позора?!
-Есть и пострашнее! - тихо возразила та. Это позор быть
женой не раскаявшегося убийцы. Я понимаю, тогда ты мог считать, что прав, тогда
были другие обстоятельства. Но хотя бы сейчас ты мог уже раскаяться в содеянном
и не делать из этой кровавой истории шоу, которое приносит тебе доходы!
Да?! А на что соизволит жить Дама Царской крови?! -
саркастически вопросил князь Феликс, останавливаясь перед креслом жены.
-Царской крови больше нет. Ее уничтожили не без помощи твоих
рук!
-Ирина, умоляю тебя - Князь страдальчески поморщился. -
Прекрати немедленно! Сейчас не до остроумия и сведения счетов.
-Почему же? Я молчала двадцать лет, я стала твоей тенью,
растворилась в тебе, прощала тебе все безумства, ошибки и грехи, а теперь
задета моя честь, а ты не позволяешь мне высказаться?! Уволь, милый: - княгиня
насмешливо улыбнулась - и потрудись выслушать меня хоть раз! Двадцать лет
безмолвия этого вполне заслуживают!
-О, узнаю твою прежнюю, холодную - чисто романовскую
язвительность - сухо процедил князь.
Ты ошибаешься, дорогой! Во мне осталось мало чисто
романовского. Это тогда, в Кореизе и Дюльбере, в 18 -ом году, я была для
"красных" матросов "слишком Романовой", а для тебя и тогда
и теперь я - лишь красивая оболочка легенды рода Юсуповых. О,нет, я ни в чем
тебя не виню! Ты, преодолевая свою природу по - своему пытался..да и смог дать
мне счастье.. Несколько безоблачных лет брака, исполнение капризов, рождение
дочери, фиалки зимой, Италия - осенью -слишком много для одной женщины! Я тебе
признательна за все и всегда, поверь!
Несколько лет?! Всего несколько лет! Ирина, милая,ты слишком
жестока! Разве ты не видишь, что я до сих поор тебя безумно люблю.. Тебя
обожала мама. Вспомни, как! До полного забвения себя! Она терзалась от твоих
огорчений и рыдала от твоей головной боли так, словно это у нее была мигрень!
Она даже завещала похоронить себя только в семейной ограде - подле нас всех.
На самом престижном Парижском погосте очень ценятся места,
разве ты забыл, милый? В этом весь секрет! Княгине Зинаиде Николаевне просто не
хотелось упокоиться в одной могиле с каким - нибудь обнивщавщим и забытым
бароном.. Но я признательна твоей матери за все, то, что она совершила для
меня. За ее нелепые попытки завоевать, пленить мою душу, за ее наивное
стремление заменить мне Семью, Родину, которую я потеряла навсегда!
Повторяю, я ни в чем тебя не виню, наша жизнь сложилась так,
как сложилась.. Теперь я понимаю, что смешно было лелеять мои наивные, девичьи
мечты переделать, перевоспитать тебя - изысканно - порочного эгоиста до мозга
костей! Я глупо обманулась, как сотни барышень моего тогдашнего возраста, и
виню в этом лишь себя.. Ничего страшного, многие проходят через разочарования и
не умирают, живут снова! Но все эти годы я ждала..
-Чего? Чего ты ждала?
-Что к тебе, наконец, придет подлинное осознание того
поступка, которым ты запачкал руки: И я услышу слова раскаяния.. Но я не
услышала ничего. Из своих насквозь фальшивых воспоминаний ты создал себе ореол
героя, этакого "пострадавшего за погубленное Отечество" и все время
требуешь денег от вранья! Даже от кинокомпании оплевавшей на весь мир твою
жену, тебе самому в конечном итоге нужны лишь барыши! Тебе и не приходит в
голову, что руку к этому жуткому ошельмованию приложил ты сам. Давно. Двадцать
лет назад. И даже не раскаялся в этом! Ни публично, ни в семейном кругу.
Впрочем, я не требую от тебя геройства! По натуре ты не способен на него. Я
поняла это лишь недавно! Ты можешь получать от "МГМ" свои миллионы
долларов за причиненный твоей Фамилии моральный ущерб. Я не прикоснусь к этим
деньгам. На них кровь моего рода! Рода Романовых. Дяди Ники, marraine
Alix,Алеши, Марии,Татьяны, Анастасии, Эллы: Я не буду перечислять дальше, ты
сам знаешь! В них - слезы моей безутешной Anmama, которая с достоинством
принимала тебя в Ай - Тодоре и Хараксе, в Амалиенборге и Видере* (резиденции в
Крыму и Дании, где жила после октябрьского переворота Вдовствующая Императрица
Мария Феодоровна - автор). Разбирайся с ними сам, а мне позволь жить и поступать
так, как подобает представительнице Царской Семьи и Даме Царской крови, как ты
сам только что выразился!
Мои иллюзии кончены - в отношении тебя и в отношении Мира.
Больше мне не о чем наивно мечтать! - с этими словами, Княгиня Ирина
Александровна поднялась и с достоинством вышла из комнаты. Хлопнула дверь и
свеча, только что зажженная ею в тяжелом фамильном канделябре, погасла. Князь
Феликс остался стоять в кромешной темноте, с нелепо разведенными руками.
Могила И. А. Юсуповой.
* * *
На этом воспоминания Великой Княжны Ирины Александровны
Романовой, по мужу Юсуповой,для меня, биографа и писателя,завершились.
Захлопнулась дверь в ее Мир, чуть приоткрытая старинным снимком 19 столетия. Но
мне, мимолетно и зачарованно заглянувшей в ее жизнь и по пытавшейся воссоздать
ее канву, не на что обижаться. Мне и так слишком повезло: облечь в завершенную
форму прозы несколько летучих мыслей Женщины из давнего далека: Женщины,
носившей фамилию "Романова".
*В основу статьи новеллы положены подлинные факты биографии
Ирины Александровны Романовой, обрамленные полетом творческой фантазии автора.
Использованы материалы личной библиотеки и архива.
